Я на днях узнала с грустью
Не растут клонЫ в капусте,
Не приносит аист их,
И родить не может стих,
Прозе тоже не зачать,
Прямо Кайнова печать,
Всем приказано молчать.
Так откуда их так много
В свете неба голубого,
И в мерцании ночи
Ходят, бродят без свечи.
Все скрывают тайну эту:
Клон родится от минета!
Ламца-дрица-гоп-ца-ца,
Песнь спою про молодца,
Трали-вали, диги-дон,
К тёти Клони зашёл Клон,
В лёгком весе чемпион.
Снял гвоздичку из петлички,
Подарил, спросил за спички,
Закурил и стал молить:
«Будь добра, подай испить.
У тебя всегда загашник,
Я ж твой бывший однокашник,
У меня внутри пожар,
Голова, как земной шар,
Наливай уж поскорей,
Ты же клон, а не еврей».
Клоня добрая была,
И немного влюблена,
Из буфета спирт достала,
Но бедняга и не знала,
Что в бутылке со вчера
Лишь урина, да моча.
Дочка Вика приходила,
Денег до среды просила,
Мол точняк отдам в четверг,
Мол отдам точняк в четверг,
Даже если грянет снег.
Мамка денежку дала,
И на кухню отошла.
Дочь заначку враз нашла,
И пока мать чай варила,
Всё что было, залудила,
Прямо мухой из горла,
А, как только допила,
В бутыль метко нассала,
След преступный замела.
Ну, а Клон и не заметил,
Выпил всё, стал добр и светел.
Чувства перестал скрывать,
Начал с Клоней флиртовать,
Комплиментами смущать,
Обещал купить серёжки
Лабутены-босоножки,
Даже паспорт отыскать,
Чтоб заяву в загс подать,
А пока к любви склонял,
Юбку до пупка задрал,
Груди тискал, зад щипал,
Прям не клон, а аморал.
Только Клоня ни в какую,
Говорит: «Ты сам вручную
Укроти торчащий срам,
Без резинки я не дам!
Ну а коль невмоготу,
Я по дружбе помогу,
Чем могу и, как смогу,
Раз уж секс необходим,
Покажу с близи интим,
Можешь вволю посмотреть,
Только хватит тут реветь».
Клон в ответ: «Ну, что ты Клоня,
Мы ж на воле, а не в зоне!
Я же правильный пацан,
Прошёл дурку и Афган,
И когда срока мотал
Сам себя удовлетворял,
Ночью стержень теребя,
Представлял одну тебя!
Подставляй скорее горло,
Как на выпускном в уборной».
Пока Клоня вспоминала,
Как по юности гуляла,
Клон достал свой эбонит,
И, как будто он бисквит,
Сунул тёте прям в лицо,
Так, что звякнуло яйцо.
Скоро сказывают стори,
Дело дольше, априори.
Но с конца в конце концов
Сошла туча молодцов,
Маской на лице осела,
Клоня враз помолодела,
Но один хитрющий живчик
Прыгнул к тётеньке на лифчик,
И направился к трусам,
По тату и волосам,
И прополз змеёй ко входу,
Невзирая на погоду,
Покрестился и нырнул,
И поплыл, не утонул!
Долго грёб против теченья,
Несмотря на изнуренье
К ночи к матке подобрался,
Внутрь пролез и присосался,
Как к болезному, пиявка,
Вот уж умная козявка!
Время должное проходит
Клоня в муках чадо родИт
И на ломках от наркоза,
В Клона впилась, как заноза,
И сиграла свадьбу с ним,
Ведь отец необходим.
Он всю жизнь жалел потом,
Что зашёл, не взяв гондон:
Жена бьёт его зонтом.
Трали-вали, диги-дон.
Я на свадьбе той была,
Три дня ела, два пила,
Тут истории конец,
Кто даст рецу – молодец!
Только как без резюме
Жить нвм дальше в темноте?
Факт, что Викина моча
Бесподобно горяча,
Есть в ней афродизиаки,
Витамины, травы, злаки.
Что ж тогда у дамы в стуле?
Кориандр, али Пачули?
Вдруг там камень философский,
Или спрятался Котовский?
Так без пробы не узнать,
Надо Вику на ночь снять,
Иль хотя бы на обед,
Чтоб понять там тьма, иль свет.
Ведь в говне всё может быть,
В нём бесспорно сладко жить,
Там и сытно, и спокойно,
Так, что гимн поёшь невольно.
Иллюстрация Фелипе Хасинтоса с Фигераса.
© Copyright: Клавдия Кнопассер, апрель 2010 года.